выступление - казалось, они тоже были рады увидеть драг-квин, которая к тому же гордо носит арабский титул. (На большинстве драг-шоу в Нью-Йорке, отмечает Чарли, арабские дивы не были представлены). "В тот вечер я получил столько любви и поддержки", - говорит он. Именно в тот вечер я сказал: "Я хочу, чтобы это стало важной частью моей жизни. Я хочу быть защитником арабского квира". Быть Хайфой - быть Аней - принесло мне чувство комфорта.
"День, когда я родила Аню, стал днем, когда я обрела себя как личность. Все эти вещи, которые хранились внутри меня, проявились. Я всегда любила моду. Я всегда любила искусство. Мне всегда нравилось выступать и быть на сцене. Я всегда любила свою культуру. Я всегда любила квир. Я всегда любила макияж и подводку для глаз. Быть Аней - это все то, что я люблю, объединенное в одно целое. Все, что я искала, произошло в тот вечер. До Ани я был очень потерянным ливанским мальчиком-геем".
Нанося макияж, [драг-квинс] имитируют выражения, которые женщина делает наедине со своим отражением, не играя ни с кем, кроме себя: надменность, с которой она откидывает голову назад и смотрит себе под нос, нанося подводку; то, как она наблюдает боковым зрением, как наносит краску на скулы; сосредоточенность, с которой она наносит помаду, а затем, с деловой гримасой, сжимает губы, чтобы размазать ее. Как и драг-куин, женщины полагаются на иллюзию. В интересах иллюзии они преувеличивают одни черты и преуменьшают другие.
-Холли Брубах, автор книги "Девушка: Мужчины, женщины и драг
В мире, где власть обычно отбирают у нас, макияж позволяет нам очертить линии сражений.
-Кристал Расмуссен
Как и у Люсии Фуксии, на нанесение макияжа у Ани обычно уходит около трех часов. Для подводки глаз, предпоследнего этапа, Аня использует подводку Haus Labs от Lady Gaga. Она любит эту марку не только потому, что Гага любима сообществом квиров и сама является практически почетной королевой, но и потому, что линии можно легко нанести поверх теней или любого другого макияжа глаз, включая блеск, консилер и клей для ресниц, - они не растекаются и не скатываются. Аня не делает много крыльев; она придерживается тонких и четких линий. (Она говорит, что иногда делает более толстые линии, просто "для удовольствия") Она также использует лайнер, чтобы нарисовать две точки красоты над верхней губой и под одним глазом. "Это зависит от того, какой уровень драматизма я хочу применить", - говорит Чарли о том, как Аня использует подводку. "Я никогда не выйду из дома без подводки. Без нее ты как будто голая. Представьте, что вы накрасите ресницы без подводки. Ни в коем случае".
Драма Ани - это сплав. Она объединяет в себе физические данные и исполнительское мастерство Хайфы, Наваль аль-Зогби, другой ливанской поп-дивы, Шер и матери Чарли, хотя та не знает ни о квире, ни о жизни своего сына, ни даже о его навыках макияжа. (Однажды, когда мать Чарли готовилась к свадьбе, она неуклюже пыталась нанести подводку, надевая очки для чтения. Чарли хотел помочь ей, но она категорически отказалась, будучи перфекционисткой и не понимая, что ее сын - профессионал.)
Чарли нравится думать, что Аня похожа на его мать и воплощает ее гламур. На самом деле он уже подражал ей, став дизайнером - в прежние годы она была швеей и научила Чарли шить. Однажды он даже сделал Аню такой, какой была его мать на свадьбе, когда была моложе: сшил ей похожее платье и сделал такую же прическу, подводку и макияж. Когда в тот вечер он посмотрел в зеркало, то словно встретился с ней лицом к лицу. "Я бы с удовольствием показал маме Аню, потому что мне кажется, что она бы очень гордилась, узнав, что я сделал все - и макияж, и платье, и прическу", - говорит Чарли. "А моя мама - она дива. Она любит моду и макияж, как и я".
В 2010 году родители Чарли вернулись в Бейрут, и Чарли решил последовать за ними в 2012 году. После переезда в Ливан Чарли стал главным дизайнером Эли Сааба, ливанского магната моды, который создавал потрясающие наряды от кутюр для таких звезд, как Халли Берри и Дженнифер Лопес. В Бейруте, городе, известном в то время своей шумной ночной жизнью и изысканной кухней, дела у Чарли шли хорошо: он взял то, чему научился в Нью-Йорке, и применил это в крупном модном доме. Женщины и мужчины, похоже, ценили наряды: на многие мили не было ни одного подведенного глаза.
Но чего-то не хватало, и путешествие Чарли в квир, казалось, было поставлено на паузу - он чувствовал, что обрел квир-сообщество в Нью-Йорке и потерял его в Бейруте. "Я подумал: "Где же квиры? Где гендерно неконформные? Где небинарные люди? " - вспоминает он. "Окружающая среда казалась очень токсичной - мужской и очень женской". Чарли работал со своими друзьями и союзниками, чтобы помочь добиться перемен, но делать это приходилось в строгих рамках (однополые отношения технически криминализированы в Ливане и на большей части Ближнего Востока). И хотя в Ливане живет Бассем Фегали - пародист женщин, кроссдрессер и комик, - дрэг не был широко известной и принятой практикой.
На частных вечеринках для квиров Чарли снова становился Аней и начинал выступать в барах, в том числе в ныне закрытом Bardo на Клемансо, лиственной жилой улице в Западном Бейруте. В одном из заведений, напоминающем выступление Пеппер ЛаБейи, Аня была перенесена через порог на открытой кровати группой мужчин, как будто она была царицей Нефертити, присоединившейся к своим подданным. По его словам, поначалу некоторые не понимали этих представлений, в то время как другим они нравились. Когда люди выражали недоумение по поводу того, что Чарли решил сохранить бороду, несмотря на грим, он объяснял, что он "волосатая королева". "Я говорил им: "Ну, я не пытаюсь быть женщиной. Я не женщина. Я не идентифицирую себя как женщина. Я отдаю дань уважения женственности. Я отдаю дань уважения всем этим женщинам-иконам моей жизни, которые вдохновляли меня, включая мою мать". "
По мере того как Аня набирала популярность, все больше андеграундных клубов заказывали ее выступления. К лету 2015 года Аня и ее друзья, казалось, успешно запустили драг-сцену в Бейруте, которая привлекла молодое поколение квиров, приходивших на шоу на девятисантиметровых каблуках с блестками и кошачьим глазом на лице. К этому времени Аня стала "халто", или "тетушкой" (она предпочитает этот термин материнскому), для многих молодых квиров в столице, помогая им чувствовать себя в
